Вы, наверняка, теснее знакомы с одной из самых знаменитых шуток заключительного медли, идиентично понятной как театроведам, так и филологам: «Прибывает как-то Чехов в гости к Станиславскому и разговаривает: Поставь чайку». Наверняка, самое забавное в данной пьесе лишь то, что происходит вокруг нее самой. Именовать же желая бы один из увиденных мной спектаклей по самому трудному для постановки творению мировой драматургии «комедией» было бы неразумно и неуместно. С данной точки зрения не стала исключением и постановка в Театре им.Луначарского, премьера которой свершилась в прежние выходные.

Вы, наверняка, теснее знакомы с одной из самых знаменитых шуток заключительного медли, идиентично понятной как театроведам, так и филологам: «Прибывает как-то Чехов в гости к Станиславскому и разговаривает: Поставь чайку». Наверняка, самое забавное в данной пьесе лишь то, что происходит вокруг нее самой. Именовать же желая бы один из увиденных мной спектаклей по самому трудному для постановки творению мировой драматургии «комедией» было бы неразумно и неуместно. С данной точки зрения не стала исключением и постановка в Театре им.Луначарского, премьера которой свершилась в прежние выходные.

Основной режиссер театра Григорий Лифанов погрузил героев спектакля не в непосредственно обозначенное место, из которого раскрывается вид на колдовское озеро, а создал в тандеме с столичным живописцем Дмитрием Разумовым условно-объемный мир, вместивший в себя аллюзии на все пьесы Чехова.

Когда театр лишь заявил о будущей премьере и представил широкой общественности актерский состав «Чайки», собственно у меня сомнения в выборе режиссера не вызывали лишь два исполнителя — заслуженная артистка Украины Татьяна Бурнакина(Аркадина)и Евгений Овсянников(Треплев). Но чуть закончилось 1-ое событие спектакля, я сходу сообразил, что непременно все вписываются не в шаблонное восприятие текста, а непосредственно в предложенную режиссером концепцию.

Непременно, величайший восторг в этом спектакле вызывает работа Т.Бурнакиной. Не представляю, каких искренних и физических издержек востребовала от актрисы эта роль, но итог затмил все ожидания!Ее Аркадина затмевает хоть какого на собственном пути. Желая героиня и относит себя к удачным и нужным актрисам, на самом деле — она безжалостный деспот-режиссер жизни окружающих. И ее основной сценической площадкой становится не театр, а свой дом. Тут она проигрывает все жанры: от легкой мелодрамы до глубочайшего трагифарса. Богиня разрушения, но не созидания в одной из сцен садится за сломанный рояль и с некий понятной лишь ей одной настойчивостью берет одну и ту же нотку в нижнем ряду. Она — кросотка, одетая по заключительней моде и носящая обувь на настолько высочайшем каблуке, что в хоть какой момент шпилька с роскошной ножки готова впиться в сердца окружающих. Вокруг Иры Николаевны — самой храброй героини — то и дело вьются одни лишь тюфяки и неврастеники. Карманный Тригорин в выполнении Николая Нечаева либо занимающийся безграничным самокопанием в себе Костя(Е.Овсянников)до самого конца остаются в зените славы большой актрисы. Одному из их, Тригорину, как мы знаем, везет больше, и он успевает, поимев маленький романчик с Ниной Заречной, возвратиться под контроль примы всея театрального искусства, продолжая пописывать свои романы. Костя же, как и определено Чеховым, в конце решает застрелиться.

А что все-таки сама Чайка?Где Заречная?Нина(Валентина Огданская), не сыскав славы на театральной сцене, ворачивается к нам в четвертом акте теснее не великолепной, бесхитростной женщиной в белоснежном платьице, а клоном ее Величества Аркадиной. Лишь все ее потуги нарядиться и разукрасить личико под стать местной приме походят больше на наружность разрисованной куколки.

Не задумайтесь, что в этом спектакле нет места для любви и обычных человечьих отношений. Просто тут все и у всех безответно. Попечительная, периодически беспокойная Полина Андреевна(Ира Демидкина)так и остается не замеченной бывшим героем всех местных романов — импозантным доктором Дорном(заслуженный артист Украины Николай Карпенко). А Маша(Мария Кондратенко), родства не помнящая, все мечется по сцене Костиного театра, а опосля — падает, не шевелясь, будто подбитая чайка.

Этот спектакль, без преувеличения, — истинный подарок всем созерцателям в преддверии Интернационального дня театра. Тут всё вопит: пусть в нашей жизни будет больше истинного, а устраивать театр — это теснее дело рук актеров. Давайте попытаемся услышать это.